Говорят, шествия меняют мир, но часто ли мы задумываемся, как шествие меняет его участников?
И неважно, какой повод у шествия — оно не обязано быть политическим или вообще земным — когда ты движешься с другими, ты становишься другим. Для кого мы идём: для других или для себя?
Несколько записей из архивов Карты звуков иллюстрируют, как коллективное движение из точки A в точку B меняет его участников.
[expand title=»Текст сюжета»]
_
(Голос: Ура! Пошли!)
Вчера они кричали «Да здравствуют комары и мухи и всё живое на земле», а сегодня у них уже другие лозунги.
(Голос: O-o-o! Ветер-ветер, уходи! Солнце-солнце, появись! Облака, разойдись!)
Детская художественная студия «Колор» приехала в Сергиев Посад и привезла выставку. Студия существует с 80-го года. Последние тридцать лет она работает в Московском зоопарке.
(Голос: Да здравствует Московский зоопарк! Ура!)
В Сергиевом Посаде «Колор» открывал выставку два дня подряд, и каждый раз выставка начиналась с шествия вокруг музея. В первый день и во второй.
(Голос: А теперь заквакали, замяукали, зарычали! Кто как может, кто как хочет!)
Через лужи, по лужам — толпа детей и родителей, впереди преподаватели.
(Голос: Зарычали! Да здравствует животный мир на всей планете!)
Они развернули многометровый транспарант. На нём изображения животных.
(Голос: А теперь представили, что мы ветер! Ну! Вот, как мы завыли! А ещё сильней!)
Карминовая стена — раньше это была конюшня, а теперь музейный корпус — возвращает их к исходной точке. Там дует всё тот же ветер, и под ногами такие же лужи. Но люди вернулись другими.
(Голос: Все молодцы, а теперь все дружно запищали комариками. И-и-и!)
Шествие.
Торжественное, стихийное, праздничное, последнее.
Ноги по снегу, ноги по асфальту, по песку, по камню. По пешеходной зебре — но не поперёк, а вдоль.
Шествие.
Самый лёгкий способ измениться. Ты идёшь с другими — и ты другой. Ты не узнаёшь себя. Тебе не нужно ничего — просто иди. И ты другой. Ты, конечно, снова станешь собой, но когда-нибудь, когда-нибудь позже.
Отсутствие шествия — тоже шествие.
Однажды движение по главной улице Сергиева Посада остановилось почти на неделю. Проспект, всегда шумный, замер. Это была праздничная неделя — тогда отмечали семисотлетие основателя города, Сергия Радонежского.
Вот этот звук. Колебания воздуха из прошлого.
В то лето шествие машин сменилось пешеходным шествием. Солнце.
День, другой, третий. И вот приближаются полицейские. Они просят уйти с проезжей части. С четырёхполосной широкой проезжей части, по которой мы всю эту неделю ходили пешком. Как машины.
Ты идёшь в медленной очереди, в твоей руке загранпаспорт. Это медленное шествие. Аэропорт. Шествие к паспортному контролю. Шаг. Шаг. И вот широкая линия на полу, где надо остановиться. Человек в форме. Смотрит холодно. Он ставит отметку в паспорте, но и без его отметки ты знаешь, что теперь ты другой — ты мОжешь лететь. Ты можешь летАть.
Парк Монрепо в Выборге. Первые дни октября. Кто, услышав такое, не поднимет голову?
(Звук: крики птиц)
И хочется думать, что это гуси. И что они летят на юг. И что не зря память достала с пыльного чердака слова из той самой книжки о путешествиях Нильса — юкси, какси, кольме. Имена гусей, с которыми он пересёк страну. Нильс, как мы помним, вернулся из того путешествия другим — улетел балбес, а вернулся сопереживающий, жертвующий человек.
Шествие.
Или вот ещё одна архивная запись. Революционные речи летят из магнитолы с двумя большими динамиками по бокам.
(Голос: Мы требуем: нет безработице и нищете! Капитализм на свалку истории! Национализация и смена власти! Вон антинародный режим!)
Сергиевопосадские коммунисты отмечают годовщину революции 17-го года.
(Голос: Правительство, министров-капиталистов в отставку)
После митинга они пойдут вниз, от памятника Ленину, что стоит на горе, они пойдут к Вечному огню.
(Голос: Выход из кризиса — это социализм. Слава Великому Октябрю! Ура!)
Они ходят так каждый год. Когда-то их было больше.
Шествие.
(Музыка: «Интернационал», голос: Погромче!)
В революционном 17-м шествие стало поводом к дате, но чаще бывает наоборот — дата становится поводом к шествию.
Семнадцатое марта — день, когда ирландцы и им сочувствующие чествуют Святого Патрика, покровителя острова.
(Голос: Слава Ирландии!)
Это единственный в мире национальный праздник, который прижился в десятках стран. В том числе и в России.
(Голос: Джойс рулит! Ирландия! Я люблю этот фонарный столб!)
Когда ты идёшь, ты кричишь. Ты можешь себе это позволить, если рядом идёт кто-то другой. Который тоже кричит. То, что тебе кажется странным в одиночестве, становится нормой в толпе. Ты не кричишь? Ты странный. А это точно ты?
Многие не любят шествия — шумные, отбирающие тебя у тебя. После них остаётся мусор на улице и пустота на душе.
Но больше всего шествия не любят политики. Они считают их подозрительными. Они считают их опасными. Они придумывают водомёты, чтобы шествий не было.
И вот запись самого опасного шествия.
Весеннюю воду, которая бежит с крыши под жаркими лучами солнца, невозможно остановить. Она идёт, потому что может не идти, потому что это — её простая суть. У неё нет за душой ничего. Она разрушает, и она даёт жизнь. Возвращается каждую весну, и не хочет ничего взамен. Если бы они только знали.
(Голос: Вы не к нам в дом? Нет?)
[/expand]